Палладианство (XVII-XIX вв.). Отчего-то манеру итальянца А. Палладио, сложившуюся еще в XVI столетии в области Венето, лучше всего смогли понять и оценить в двух странах – в Великобритании и в России. Всем остальным народам классицизм представляется анонимным творением не то античности, не то раннего Нового времени, никак не отдельно взятого зодчего, который если сам ничего и не придумал, то сумел довести до пределов совершенства нечто, найденное другими. Две наши страны «вкус палладиев» преобразил радикально, подарив немало ярких творений и имен.
Палладианство (XVII-XIX вв.). Отчего-то манеру итальянца А. Палладио, сложившуюся еще в XVI столетии в области Венето, лучше всего смогли понять и оценить в двух странах – в Великобритании и в России. Всем остальным народам классицизм представляется анонимным творением не то античности, не то раннего Нового времени, никак не отдельно взятого зодчего, который если сам ничего и не придумал, то сумел довести до пределов совершенства нечто, найденное другими. Две наши страны «вкус палладиев» преобразил радикально, подарив немало ярких творений и имен.
Палладианство (XVII-XIX вв.). Отчего-то манеру итальянца А. Палладио, сложившуюся еще в XVI столетии в области Венето, лучше всего смогли понять и оценить в двух странах – в Великобритании и в России. Всем остальным народам классицизм представляется анонимным творением не то античности, не то раннего Нового времени, никак не отдельно взятого зодчего, который если сам ничего и не придумал, то сумел довести до пределов совершенства нечто, найденное другими. Две наши страны «вкус палладиев» преобразил радикально, подарив немало ярких творений и имен.
Дж. Кваренги (1744-1817), венецианский зодчий, рискнувший из Рима отправиться дальше не куда-нибудь, а в далекую северную страну, как оказалось к славе и величию. Облик русского города, во многом, Кваренги был создан; даже там, где не довелось поработать ему самому, потрудились многочисленные его последователи.
Дом на Моховой ул. в Москве (1932-1934). «Гвоздь в крышку гроба конструктивизма» – назвали сие творение оппоненты автора, зодчего И. В. Жолтовского, положившего этим проектом начало своего рода консервативной революции в советской архитектуре. И сделано-то все очень просто, оттого только сложней понять загадочное обаяние, исходящие от этого дома и в наши, столь далекие от идеалов 1930-х дни.
Казанский собор в Петербурге (1801-1811). Конечно, никто не отнесет это здание к палладианству. А вот, если говорить о наследии Палладио, тут дело обстоит по-иному. Творение неизвестного зодчего (обычно отождествляемого с А.Н. Воронихиным, строителем собора), памятник сей обнаруживает таинственную близость одной из не в полной мере самим Палладио разработанных, но, несомненно, волновавших его тем – Судьбы!